к стилягу хоронили, толпы шкур за гробом шли,
На могиле саксы выли, скрипки плакали в пыли.
И тромбоны подвывали, под гитарный перезвон,
Слезы первые упали, заиграл там виброфон.
Он лежал в гробу открытом, он не слышал ничего,
Только траурный тот ритм, током скрытый, кок раскачивал его.
В этом мире он был Чацким,
Что на бал спешил бегом,
Потеряли много, братцы, тунеядцы, здесь стоявшие кругом.
Поднесли его к могиле, гроб покрыли кисеей,
Вдруг ударные пробили, и засыпали землей.
Памятник ему воздвигли, он не низок не высок,
Будто он на мотоцикле, и сверкает его кок.
Он лежал в гробу открытом, он не слышал ничего,
Только траурный тот ритм, током скрытый, ток раскачивал его.
Эх! Как стилягу хоронили, толпы шкур за гробом шли.
На могиле саксы выли, скрипки плакали в пыли.
И тромбоны подвывали, под гитарный перезвон,
Слезы первые упали, зарыдал там саксофон! Hipsters to bury, the crowd walked behind the coffin of hides,
At the grave of the Saxons howled, violin wept in the dust.
Trombones and howled under the guitar chime
Tears fell first, vibraphone played there.
He lay in the tomb open, he did not hear anything,
Only the rhythm of the funeral, the hidden current, swung his cook.
In this world, he was Chatsky
With the ball in a hurry running,
We lost a lot, brothers, parasites, are standing around.
Brought him to the grave, the coffin covered with muslin,
Suddenly the shock struck, and covered with earth.
Monument erected to him, it is not high not low,
As if he were on a motorcycle, and a flash of his cook.
He lay in the tomb open, he did not hear anything,
Only the rhythm of the funeral, the hidden current, the current swung it.
Eh! How dudes were buried, the crowd walked behind the coffin skins.
At the grave of the Saxons howled, violin wept in the dust.
Trombones and howled under the guitar chime
Tears fell first, there sobbing saxophone! | |
