Он обучает меня цветам. Мне непонятно, но ему нужно. Это всё равно что толкать глухому стакан и вести диалог про наружность.
«Белый». Он велит мне грызть рафинад, я слушаюсь почему-то. Он, конечно, не виноват, но от белого мутно: дрянь молоко и сахар в кусках — всё, за вычетом мела. Я леплю для него снежки. «Белый». Белый — рассыпчатый, если долго держать в руках.
«Жёлтый. Жёлтые — диски-глаза у шакалов и кошек, корки лимона, жаркое солнце». Жёлтый — горько-кислый оттенок умалишённых, в малых дозах — хороший, в сильных — хочется смыться сквозь стены, но не всегда удаётся.
«Дальше — оранжевый. Сполох гуашевый в шкуре тигриной; цвет мандаринов и ржавой болезни железа». Наш разговор бесполезен. «Рыжий — тоже оранжевый». Тот, кто за смертью ухаживал, ей помогая выжить; тот, кто стоит на страже, но не подходит ближе. «Рыжий». Сполох и цитрус — то, что лучше всего, но долго не длится.
Красный? «Красного цвета вино». Это старшие пробовали, мы — никто. «Красная кровь». Крови каждый делал глоток, в детстве — рано слишком. «Дай мне руку. Сюда. Сердце — слышишь?» Красные ритмы, ток и отток: это страшно, стыдно. Красный — делённый не поровну жар от касаний; пытка, которую каждый прячет. Жидкий, солёный, горячий: то, что лучше держать закупоренным.
«Серый». Он просит залезть в карман и взять сигарету, доставшуюся задарма от старших. Младшим курить нельзя — красть и курить — запреты на вкус терпки. Дым — тревожный окрас перекошенной мерки того, что можно. «Серый — цвет волчьей шерсти». Серый — жуткий, бесчестный, безлицый цвет тех, кто не может определиться в гнилом промежутке меж чёрным и белым. Серый — цвет тех, кому никогда нет веры.
Думаю о постоянном и спрашиваю про воду. Он объясняет странно, мол, вода прозрачна. Что это значит? Горячим-холодным, мир распят на антонимах, мир внутри и вовне. Может ли что-нибудь быть лишенным цвета? «Ты схитри, — у него на всё есть ответы, — и думай о тишине как отсутствии звука». Я понимаю: цвет тишины у воды. (Впитывать кожей плотную бездну: рыбой в тлеющем иле…) Он боится, похоже, что я исчезну, и плещет в меня из бутыли.
Море тоже тогда прозрачное? «Нет, — отвечает, — синее». Он не даст мне сдачи, и я делаю над собой усилие, чтоб не вытрясти из дурака ответ на фальшивый ребус. Синее — это как? «Небо на сломе лета, полное зноя и мошек. Небо сквозного разлива, в августе. Очень сложно?» Я представляю, наверное, неверно. Синяя-синяя осень. Он напрягается: «Синими были сливы». (Сливы нам никогда не привозят.) «Синего цвета глаза у того, кто свёл нас». Вот кто был бы сейчас довольным, даже счастливым! Сразу всё проще: с подсказки Лося этот учит меня цветам (не спросясь, не так, не там и ладно что не на ощупь). Синий — как лебедь из оригами, Бог, море и сливы: что для калеки недосягаемо.
Нужно узнать про его глаза. Он говорит: «Зелёный», как на ладони кузнечик, прыгающий в неизвестность. Зелень — в Доме проросший ельник, хвощ и лоза, едкость паслёновых зелий. Зелень. Глаза цвета Леса — метка, сказать о которой значило бы играть нечестно.
«Чёрный». Цвет ночи и тёрна? Не успеваю спросить. «Чёрен мир, повёрнутый по оси в сторону тени. Это игра в прятки, в которой всегда водишь; корень всякой загадки, стёкшие в воду чернила; то, что воде снилось. То, что играет с тобою в жмурки, прячась в трещины в штукатурке, прикидывается бешеным жёлтым, диким красным — за чёрной маской. Яд под кожицей апельсина множится, отнимая силы; чёрный — притворный цвет, укравший твою палитру».
Хитрый! Это повадки сфинкса; сам он — ответ на свои загадки, правда каждого икса. Он не учил меня, а разведал запах и вкус, заменившие мне акварели.
Нищее утро, затишье перед чёрным рассветом. Чёт — нечет. Кузнечик в чёрной постели, сделавший исподволь нерукотворное волшебство.
Я пристаю упорно: «Бурый? Бежевый?»
Чёрный —
цвет пустоты,
которую
ты
сдерживаешь. He teaches me the flowers. I do not understand, but he needs. It's like pushing a glass of deaf and dialogue about appearance.
"White". He tells me to chew on refined sugar, I listened to reason. Of course, he is not guilty, but from the white turbid: rubbish milk and sugar in pieces - all net of chalk. I sculpt for it snowballs. "White". White - crumbly, if the long handle.
"Yellow. Yellow - Discs eyes of jackals and dogs, lemon peel, hot sun. " Yellow - a bitter-sour tone insane, in small doses - a good, strong in - you want to get away through the walls, but not always possible.
"Next - orange. Gouache flashes in the skin of a tiger; the color of tangerines and rusty iron of the disease. " Our conversation is useless. "Red - orange, too." Anyone who cared for death, helping it to survive; one who stands on guard, but not closer. "Red." Flashes and citrus - what is best, but do not last long.
Red? "Red wine". This senior tried, we - no. "Red blood". Blood takes a sip each, as a child - too early. "Give me a hand. This way. Heart - do you hear? "Red rhythms and flow of current: it's scary, embarrassing. Red - are not shared equally is not the heat of the touch; torture that everyone hides. The liquid, salty, hot: what is better to keep bottled up.
"Gray". He asks to get into your pocket and take a cigarette for nothing inherited from their elders. Younger smoking is impossible - to steal and smoke - bans tart taste. Smoke - a disturbing color skewed measurements that can be. "Gray - the color of wolf fur." Gray - a terrible, evil, faceless color of those who can not decide in the rotten gap between black and white. Gray - the color of those who had no faith.
I think about constantly asking about the water. He explains the strange, they say, the water is clear. What does it mean? Hot-cold, the world is crucified on antonyms, peace within and without. Can anything be devoid of color? "You cheated - he had to have all the answers - and think of silence as the absence of sound." I understand: the water the color of silence. (Absorbed by the skin tight abyss: fish glow in the mud ...) He is afraid, it seems that I will disappear and splashing me from the bottle.
The sea is also clear then? "No, - answers - blue." He will not give me back, and I make an effort not to shake out the answer to a fake fool puzzle. Blue - it's like? "Heaven at the turn of the summer, the full heat and midges. Sky through the spill in August. It is very difficult? "I represent probably false. Blue blue autumn. He tenses: "Blue are plum." (Plum us never brought.) "Blue's eyes the one who brought us." That's who would now be satisfied, even happy! Once everything is easier: to prompt the Elk teaches me flowers (do not ask, do not, do not come on here and do not touch). Blue - like a swan of Origami, the God of the sea and plums: that cripple unattainable.
We need to find out about his eyes. He says: "Green" as the palm of a grasshopper, jumping into the unknown. Greens - the House sprouting spruce, horsetail and vine bite Solanaceae potions. Greenery. Eyes color Forests - the label say that would mean to play fair.
"Black". The color of the night and the turn? I do not have time to ask. "World is black, the rotated axially in the direction of the shadow. This is a game of hide and seek, which always can drive; the root of all mysteries, stёkshie ink into the water; that water dream. What plays hide and seek with you, hiding in cracks in the plaster, pretending to be mad yellow, wild red - for the black mask. The poison under the skin of an orange multiplied, taking power; black - the color of cheesy, stole your palette. "
Cunning! It habits of the Sphinx; he - the answer to your riddle, though each xXx. He taught me, and has discovered the smell and taste, replace my watercolors.
Impoverished morning, the calm before the black dawn. Odd - odd. Grasshopper in a black bed that made gradually miraculous magic.
I persistently pester "Brown? Beige?"
Black -
the color of emptiness,
that
you
contained. | |
