В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха, помеха,
На кручах таких, на какие никто не проник, никто не проник
Жило-поживало веселое горное, горное эхо,
Оно отзывалось на крик — человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло, под горло
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет, в обрыв упадет —
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно,
Усилит и бережно в руки своих донесет.
Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья, дурмана и зелья
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп, топот и храп —
Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое ущелье.
И эхо связали, и в рот ему всунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха, потеха
И эхо топтали, но звука никто не слыхал, никто не слыхал
К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо —
И брызнули слезы, как камни, из раненных скал…
И брызнули слезы, как камни, из раненных скал…
И брызнули слезы, как камни, из раненных скал… In the quiet of the pass, where the cliffs winds no obstacle, hindrance,
On the steep slopes of these, what no one has penetrated, no one entered
Lived happily ever cheerful mining, echo,
It responds to the cry - human cry.
When loneliness clod rolled under his throat, a throat
And muffled groan hardly audible in the fall open in fall open -
Cry for help echo the pick up, pick up quickly,
Effort and careful in their hands will carry.
There should be no people, drunk potions and datura, Datura and potions
To not heard anyone loud clatter and snoring, snoring and trampling -
They came to kill, obezzvuchit living, living gorge.
And the echo tied and stuck it in his mouth gag.
Throughout the night continued bloody evil fun, fun
And the echo trampled, but no one heard a sound, no one heard
By morning shot subdued mountain, mountain echo -
And tears gushed as stones, rocks of the wounded ...
And tears gushed as stones, rocks of the wounded ...
And tears gushed as stones, rocks of the wounded ... Смотрите также: | |
