Я только малость объясню в стихе —
На всё я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе —
В поту и в нервах первой брачной ночи.
Я знал, что, отрываясь от земли,
Чем выше мы, тем жёстче и суровей;
Я шёл спокойно — прямо в короли
И вёл себя наследным принцем крови.
Я знал — всё будет так, как я хочу.
Я не бывал внакладе и в уроне.
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы — короне.
Не думал я над тем, что говорю,
И с лёгкостью слова бросал на ветер.
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.
Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.
Я знал — мне будет сказано: "Царуй!" —
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.
Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом.
Шут мёртв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..
Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мёртвого пажа,
Я объезжал зелёные побеги...
Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.
Я видел — наши игры с каждым днём
Всё больше походили на бесчинства.
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.
Я прозревал, глупея с каждым днём,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век и люди в нём
Не нравились. И я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный как паук,
Всё постигал: недвижность и движенье, —
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду — им опроверженье.
С друзьями детства перетёрлась нить.
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами — "быть, не быть",
Как над неразрешимою дилеммой.
Но вечно, вечно плещет море бед,
В него мы стрелы мечем — в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошёл на зов, — сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.
В непрочный сплав меня спаяли дни —
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все. И, как они,
Я не сумел от мести отказаться.
А мой подъём пред смертью есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лёг в одну и ту же землю.
Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на Датскую корону,—
Но в их глазах — за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.
А гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса. I just explain a little verse -
At all I have no authority ...
I was conceived, as needed, in sin -
In sweat and nerves in the wedding night.
I knew that, looking up from the earth,
The higher we, the harder and more severe;
I walked quietly - right in kings
And behaved Crown Prince of the blood.
I knew - everything will be the way I want.
I have not been for nothing and damage.
My friends at school and sword
I served as their fathers - the crown.
I did not think about what I say,
And easily the words thrown to the wind.
I believe so, as the leader,
All senior children.
Frightens us night watchmen,
How ospoyu, hurt us time.
I slept on the skins, meat eaten with a knife
And evil tormented horse stirrups.
I knew - I would say: & quot; Tsaruy! & Quot; -
Branded on the forehead with the birth of rock me burned.
And I got drunk among chased harnesses,
Was patient to the violence of words and books.
I could smile only one mouth,
A secret look when he's angry and bitter,
He knew how to hide, bred buffoon.
Jester's dead now: & quot; Amen! & Quot; The poor man Yorick! ..
But I refused to division
Awards, production, fame, privilege:
Suddenly, I felt sorry for the dead a page,
I rode the green shoots ...
I forgot hunting for excitement,
Hated and greyhounds and beagles,
I drove by a wounded animal horse ago
And whip beat beaters and hunting.
I have seen - our games every day
More and more like the atrocities.
In flowing waters at night, secretly
I washed from the day beastliness.
I see, glupeya every day,
I missed home intrigue.
I do not like the eyelids and the people in it
Disliked. And I dug into the book.
My brain, greedy for knowledge like a spider,
All learned: immobility and movement -
But there is no sense of thought and science,
When everywhere - they refutation.
From childhood friends peretёrlas thread.
Ariadne was the scheme.
I struggled with the words - & quot; be not be & quot ;,
As above insoluble dilemma.
But always, always splashing sea of troubles,
In it we arrows sword - in a sieve millet,
Sifting ghostly answer
From pretentious this issue.
Call of the Wild hearing through the hushed roar
Went to the call - no doubt crept to the rear,
Cargo gloomy thoughts I pulled upward,
And the wings of flesh attracted down in the pit.
In my groggy alloy soldered days -
Almost frozen, he began to unravel.
I shed blood, like everyone else. And, as they
I could not give up on revenge.
A rise before my death, there is a failure.
Ophelia! I corruptible object.
But I made the call myself murder
From those with whom I formed the same ground.
I Hamlet, I despise violence,
I spat on the Danish crown -
But in their eyes - for the throne, I tore the throat
And kill an opponent on the throne.
A brilliant burst of like a delirium,
In the birth of death lurks obliquely.
And we all put a tricky answer
And do not find the right questions. Смотрите также: | |
