Сумерки. Природа.
Флейты голос нервный.
Позднее катанье.
На передней лошади едет император в голубом кафтане.
Белая кобыла с карими глазами, с челкой вороною.
Красная попона.
Крылья за спиною, как перед войною.
Вслед за императором едут генералы, генералы свиты,
славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.
Следом -- дуэлянты, флигель-адъютанты. Блещут эполеты.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.
Все слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.
Только топот мерный, флейты голос нервный да надежды злые.
Все слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.
Где-то под ногами и над головами -- лишь земля и небо.
Twilight. Nature.
Flutes voice nervous.
Later Catania.
In front of horse riding emperor in blue coat.
White mare with brown eyes, with bangs raven.
Red blanket.
Wings on his back as before the war.
Following the emperor riding generals, generals of the suite,
glory twined, covered with scars, but not killed.
Next - duelists, adjutant. Shine epaulets.
All are handsome, all the talents, all of them poets.
All the faint sound of old harpsichords, old voice.
Only the clatter dimensional, flute voice nervous but hope evil.
All the focus and the faint smell of smoke, milk and bread.
Somewhere beneath their feet and over their heads - but the earth and sky.
