У кого внутри расцветает любовь и голуби,
у кого романтизм-гниль- художество — по базаровски.
И поди разбери, что расцвело ей в голову,
там уже не росток любви —
там, пожалуй, заросли.
Просто это место... Они рядом и не стояли там,
не смеялись и не целовались влёт.
У нее тьма внутри солнечным светом залита,
по-французски щебечут птицы
и тает лёд.
Она смотрит на вывески так, будто хочет съесть их все.
И случайным прохожим немного жутко.
Ее голод тактилен, ей нужно наесться всласть.
Ей мерещится, что в нее непременно вместятся
все дома на проспекте и едущие маршрутки,
будто она имеет над миром власть.
В ее мыслях живут легенды и совпадения,
совы падают каплями с веток в лес.
И человек, образующий прободение
в самом сердце ее —
и как он туда пролез?
Новый вечер зажжён. Старый памятник смотрит пристально
на снующих людей советской еще закалки,
зеленоглазо-едущие такси
и нее, у кого что ни стих — то исповедь,
а рука по привычке тянется
к зажигалке,
хоть она и не курит — он очень ее просил.
Кто идет по вспаханной борозде
и кричит о любви каналам и перекресткам,
а потом греет руки на чьей-то чужой звезде.
Кто молчит, но ходя по проспектам-тезкам,
ощущает что-то теплящееся
везде.
"Я люблю тебя, слышишь? Ты — весна головного мозга.
Эта улица - самое лучшее место здесь".
