Однажды, в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах... а сам с ноготок!
«Здорово, парнище!» — Ступай себе мимо! —
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?» — Из лесу, вестимо;
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.
(В лесу раздавался топор дровосека.) —
«А что, у отца-то большая семья?»
— Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я... —
«Так вон оно что! А как звать тебя?»
— Власом. —
«А кой тебе годик?» — Шестой миновал...
Ну, мертвая! — крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.
На эту картину так солнце светило,
Ребенок был так уморительно мал,
Как будто всё это картонное было,
Как будто бы в детский театр я попал!
Но мальчик был мальчик живой, настоящий,
И дровни, и хворост, и пегонький конь,
И снег, до окошек деревни лежащий,
И зимнего солнца холодный огонь —
Всё, всё настоящее русское было,
С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы.
Что русской душе так мучительно мило,
Что русские мысли вселяет в умы,
Те честные мысли, которым нет воли,
Которым нет смерти — дави не дави,
В которых так много и злобы и боли,
В которых так много любви! Once in ice cold winter time
I came out of the woods; was a heavy frost.
I look, rises slowly up the hill
Horse pulling a cart brushwood.
And marching important in tranquility staid,
Horse by the bridle leads peasant
In high boots and sheepskin sheepskin,
In large mittens ... and himself with nail!
"It's great parnische!" - Me Go by! -
"Painfully menacing you, I see!
Where firewood? "- From the forest, roomy;
Father, hear, chops, and I bring.
(In the forest resounded lumberjack ax.) -
"And that, my father a large family?"
- Family something big, so two people
All men something my father but I ... -
"So there it is! How to call you? "
- Vlas. -
"A Coy you a year?" - Sixth passed ...
Well, dead! - Shouted malyutochka bass
Jerked the reins and walked quickly.
On this picture because the sun was shining,
The child was so hilariously small
As if all this was cardboard,
As if in a children's theater I got!
But the boy was a boy living, real,
And wood-sledge and firewood, and pegonky horse
And the snow, to the windows of the village lies,
And winter sun cold fire -
Everything, everything was now Russian,
With the stigma of inhospitable, deadening winter.
That the Russian soul so painfully cute
Russian thought that inspires minds,
Those honest thoughts that there is no will,
Which there is no death - Davie Do not push,
In which so much pain and anger and,
In which so much love! | |
