HOMO SAPIENS ЛЮБЯТ ПО ФРЕЙДУ
Всё посредственно, стерто, истоптано, мой малыш.
Вот все смотрят глазищами, рты раскрывают: «Ишь,
посмотри – не жена, не сестра, не мать, а целует в лоб
так легко, так бесстыдно и черт ее не берет,
будто вовсе не чтит ни иисусов, ни джа, ни кришн.
Завтра плесень укроет хлеба, а могилы – цвет.
Вся любовь их, по госту, канет, сойдет на нет.
Homo sapiens любят по Фрейду - и дать, и взять.
Я сижу у воды и тревожу морскую гладь.
Кто же я среди них всех? Господи, дай ответ.
Та, что взращена, как своя, среди трех мужчин
да четвертым, ушедшим в темень – поди ищи,
возлюбила их, как братьев, как свет и всё.
Один шаг за дверь – раскаркалось воронье,
и звучало что-то про социум, статус, чин,
инстинктивную тягу, абсурдность ее идей,
что бывает выше же что-то в умах людей,
чем кровать и что у кого в штанах.
Индевели стекла. Осень терпела крах.
На груди обретал спокойствие древний змей.
И присвоили душам пол, и брызжал рассвет,
как слюна всех тех, кто пред богом давал обет
«и в любви, и в горе…», а после, сломав печать,
находили новое тело и сон на чужих на плечах.
На такую любовь плевала я двести лет!
И живя в этой всей грязи, не ища причин,
не забудь меня унизительно уличить,
что взводила любовь и дружбу в единый ранг,
обретя не слово, но прочный духовный фланг,
что не видела в душах этих тела мужчин.
Потому что мне эти рамки – песок, зола,
потому что душе - душа, а телам – тела.
И не важно, что и над чем здесь имеет власть -
я пряла эту нить, пряду и продолжу прясть,
обретя не сеть, но небо и два крыла.
За бревном в глазу не увидеть сожженный лес.
Ляг под небо - чувствуй вселенский пресс,
и пусть слово твое обретает массивный звук,
а плечо - тепло и тяжесть любимых рук,
облегчающих твой незримый телесный крест. HOMO SAPIENS LOVE Freud
All mediocre, erased, trampled, my baby.
That's all look enormous eyes, mouths open, "Look,
Look - no wife, sister, mother, and kisses on the forehead
so easy, so shamelessly and damn it does not take,
if does not honor neither Jesus nor ja nor Krishnas.
Tomorrow mold shielding of bread, and the grave - color.
All love them, GOST, sink, come to naught.
Homo sapiens like Freud - to give and take.
I sit by the water and disturb the sea surface.
Who am I among them all? Lord, give answer.
The one that nurtured, as its among the three men
yes the fourth, pushed into the darkness - go and look,
loved them as brothers, as light and everything.
One step out the door - raskarkalos crow,
and it sounded something about society, status, rank,
instinctive cravings, the absurdity of her ideas,
that is above is something in people's minds,
than a bed and that someone in the pants.
Indeveli glass. Autumn have failed.
On the chest of mind took on the old serpent.
And assigned to the souls of the floor, and bryzzhal dawn,
saliva all those who have vowed before God
"And in love, and sorrow ...", and then, break the seal,
found a new body and a dream to others on their shoulders.
On this love I spit two hundred years!
And living in that all the dirt, not looking for reasons
Do not forget to catch me humiliating,
platoon that love and friendship in a single rank,
having found not a word, but a strong spiritual flank,
she had not seen in the souls of the bodies of men.
Because I'm the framework - sand, ash,
because the soul - the soul and bodies - bodies.
And no matter what, and over here than has the power -
I spun this yarn strands and continue to spin,
not finding a network, but the sky and two wings.
Behind a log in the eye does not see the burned forest.
Lie down under the sky - a sense of the universal press,
and let your word becomes a massive sound,
and shoulder - the warmth and heaviness favorite hands,
facilitate your invisible solid cross. | |
